Форум свободных государств пост-России,основанный украинским общественным деятелем Олегом Магалецким,весьма отличается от множества организаций российской оппозиции. Прежде всего потому,что его участники ничего не говорят о «новой (в очередной раз) России»,но рассматривают будущую историю как принципиально построссийскую.
Владимир Ленин (в центре) в 1918 году перевез столицу нового большевицкого государства в Москву,что символизировало возврат к дремучей допетровской Московии
Wikimedia.org
Сдолей исторической условности ихможно уподобить участникам Континентальных конгрессов 1774–1775 годов: они еще непровозгласили США,ноуже четко отделили себя отБританской империи.
Сессии построссийского форума с2022 года проводятся вразных странах,иногда даже вихпарламентах,аодна состоялась даже вЕвропарламенте. Участвуют вних представители разных регионов РФ,кто был вынужден покинуть родину: иизнациональных республик,иизобычных областей. Иглавное,что открывают для себя иевропейские политики,ижурналисты— колоссальное региональное многообразие построссийской идеи,никак несводимое кпривычному москвоцентризму российских оппозиционеров.
Нафоруме немечтают,как заменить «плохого» кремлевского царя на«хорошего»,новедут диалог между проектами будущих стран,которым Кремль вообще больше неуказ.
Однако иотличие отэпохи «дореволюционной» Америки также довольно заметно. Участники Континентальных конгрессов изтогдашних колоний непросто требовали независимости,ноиразрабатывали практические пути кней. Аспикеров пост-российского Форума часто объединяет лишь wishful thinking— вот когда метрополия каким-то волшебным образом рухнет,мыпостроим свои независимые страны.
Иуже сегодня существует нетолько множество ихкрасочных флагов,нопишутся ипроекты конституций. Правда,все они начинаются свиртуальной точки будущего— когда московской империи уже нет,аучастники форума словнобы автоматически пришли квласти.
Хотя гораздо интереснее выяснить— каким конкретно способом этот исторический переход может состояться? Громких заклинаний всоцсетях «Республика Хбудет независимой!» явно недостаточно.
Внедавней беседе сОлегом Магалецким мыобсуждали этот вопрос. Посуществу,речь идет овыборе между сценариями 1918 и1991 годов. Впервом случае независимые постимперские страны возникли из-за революции,вовтором— из-за свободного волеизъявления граждан. Олег склоняется кварианту «сначала независимость,апотом выборы» иссылается навыступление наодном изпостроссийских форумов Пола Гобла.Гобл,известный специалист порегиональным вопросам вЕвразии,провел очень обстоятельный исторический анализ того,вчем сходство иразличие нынешней ситуации иситуаций 1918 и1991 годов.Ипришел квыводу,что,несмотря нагораздо бóльшую дистанцию вовремени,вариант 1918 года парадоксальным образом оказывается кнам ближе 1991-го.
Вконце перестройки новые постсоветские государства появились потому,что таково было свободное волеизъявление граждан,чего внынешней России нет инепредвидится. Поэтому для различных построссийских сил вкачестве варианта остается лишь приход квласти явочным порядком,как массово возникли новые республики в1918-м.
Но,как замечает Пол Гобл,этот вариант несет всебе инемало рисков: далеко невсе изтех республик— аихнапространстве бывшей империи появились десятки— сумели тогда удержаться всилу того,что московские большевики скоро принялись восстанавливать имперский централизм. Даимежду собой эти республики далеко невсегда ладили. Итогдашний Запад вцелом фактически смирился сэтой реимпериализацией,поскольку хаос множества политических субъектов наимперском пространстве его пугал.
Сдругой стороны,все постсоветские страны,возникшие в1991 году,напротив,быстро получили международное признание. Втом числе ипоэтому нынешние попытки Путина вновь восстановить империю войной против Украины встречают столь активное противодействие западного мира (покрайней мере насловах).
Разумеется,история никогда неповторяется буквально,иварианты 1918 или 1991 годов могут стать лишь контурами будущего. Новариант 1918 года,действительно,выглядит логичней. Вчастности,потому,что уСоветского Союза впринципе вконституции была записана возможность выхода союзных республик изего состава. Да,без механизма,новпринципе.
Российскую империю иРоссийскую Федерацию сближает тот факт,что подобного «сепаратизма» ихзаконы непредусматривают. Однако распаду империи это всеже непомешало.
Правда,здесь возникает несколько усложняющая дело проблема,накоторую обратил внимание загадочный сибирский автор— это демография:
Большевики 1917-го были совсем вдругой ситуации,чем мысегодня: уних было то,что вдемографии называется «молодежный навес»— преобладание вмассе населения молодежи иподростков: средний возраст жителя Петрограда составлял 19лет. Ихлегко можно было соблазнить какой-то идеей вяркой упаковке.
Атеперь вкачестве среднего жителя среднего региона мыимеем разведенную женщину 40+,как правило,воспитывающую одного ребенка. Они непойдут умирать заПутина. Ноиперемен они нехотят. Исделать ихстроителямирегионаций,нунезнаю…
Словом,для распада империи помодели 1918 года нужен колоссальный демографический ресурс. Тогда спонтанное возникновение множества независимых республик— сновыми политическими идеями ипорой довольно массовыми региональными армиями— выглядело совершенно естественным. Асегодня этого ресурса нет.
Поэтому вопрос,каким образом могут прийти квласти участники построссийского форумасихнаписанными зарубежом прекрасными программами,повисает ввоздухе. Если империя уже втретий раз внезапно «слиняет втри дня»,вернувшимся политэмигрантам всобственных регионах наверняка придется столкнуться ссилой,которой никакие идеи особо ненужны,кроме криминального произвола. Это прежде всего бывшие контрактники,которых империя покупала большими деньгами,они кэтим деньгам привыкли иготовы намногое воимя сохранения статуса иблагосостояния— втом числе терроризировать земляков.
Иэто,пожалуй,станет главной построссийской проблемой.